Азузу. Говорящая с Камнями. 3

Молодой и пожилой мужчины оказались очень похожи друг на друга – высокие, статные, темноволосые, темноглазые, их кафтаны были густо расшиты богатыми узорами,  а пояса инкрустированы золотом. В темных волосах старшего мужчины пробивалась едва заметная седина. На голове он носил искусно выделанный золотой обруч. Длинные, до плеч волосы младшего перехватывал тонкий кожаный ремешок с золотой нитью, продетой в него крупными стежками.

Вооруженные до зубов воины сопровождали их.

— Ты уже ждала нас? — поклонившись, увидел разложенные на столе гадательные принадлежности князь Севеок. Он держался прямо и нарочито уверенно, хотя и не мог скрыть заметного благоговения перед колдуньей. Его красивый голос был высоким и чистым.

Рахну склонила голову. Азузу, лишь едва глянув на Севеока, молча принялась разглядывать вошедшего за князем юношу в богатых одеждах. Тот держался спокойно, гордо и прямо, словно был здесь властелином.

Заметив необычное внимание красивой девушки, он еще более подбоченился. Но было очевидно, что он чувствовал себя неловко под ее пронизывающим взглядом.

Он был высок, крепок и широк в плечах, его грудь и спину защищал кожаный панцирь, а на бедре висел короткий меч в дорого украшенных ножнах.

Он тоже принялся гордо рассматривать ее, ожидая, что она сейчас смутится и опустит глаза, но Азузу даже не замечала его вызывающего поведения.

В конце концов, не выдержав такого пристального внимания, и, наконец, уразумев, что она рассматривает его отнюдь не в брачных целях, он сделал шаг в ее сторону, крепко сжав кулаки.

— Почему ты так смотришь на меня?! – воскликнул он.

Она не ответила, словно не услышала его вопроса, и продолжала разглядывать его лицо.

— Чего ты уставилась, женщина?! – вскипел он. -  Ты не знаешь, кто я?

Она, сощурившись, принялась изучать его еще внимательнее.

— Отнюдь, я знаю, кто ты, — спокойно кивнула она. – Ты — старший сын этого человека, — она указала на князя Севеока.

Потом взглянула в потемневшие от гнева глаза юноши.

— Как ты смеешь смотреть мне в лицо, женщина?! – все более ярясь, воскликнул тот.  – Женщины вообще не смеют смотреть в глаза мужчинам!

— То ваши женщины, — мягко произнесла она. – Вы сами придумали эту ерунду. А теперь жалуетесь, что сохранившие женскую силу живут отшельницами и не хотят идти за вас замуж.

Кровь неожиданно прилила к лицу Севеока. Колдунья Рахну сделала странное движение, понятное, видимо, только ей. И невозмутимой Азузу.

Наследник, не заметив всего этого, побелел, широко раскрыв глаза, и только открывал и закрывал рот в беззвучном приступе ярости. Опомнившись, он схватился за рукоять своего меча. Князь поспешно удержал его руку и нахмурился.

— Успокойся, Оснай-Барган, – мрачно сказал все еще красный как рак князь Севеок. — Кто эта девушка? – спросил он, обращаясь к Рахну. — Как она смеет так говорить с моим сыном? Я прикажу вывести ее на улицу и выпороть плетьми.

Азузу не выказала никакой реакции.

Ведьма медленно поднялась с лавки и уперлась ладонями в стол, заслоняя собой очаг. Тень ее массивной фигуры зловеще упала на людей. Глаза сверкнули.

Воины сразу же притихли и как-то съежились, попятившись назад, к выходу, словно это могло уберечь их от гнева старой колдуньи. Опешив, отступил на несколько шагов даже сам наследник.

Еще совсем недавно красный, князь побелел как полотно.

— А тебе все лишь бы плетьми пороть, — тихо и сумрачно произнесла Рахну, обращаясь к нему. — В моем доме мои законы. Если они тебе не нравятся – скатертью дорога. Твои люди не смеют трогать мою ученицу.

Наследник опять схватился за рукоять короткого меча. Князь Севеок снова успел преградить ему путь.

Азузу спокойно и с интересом смотрела наследнику прямо в глаза.

— А, так это твоя ученица, -  с наигранным облегчением произнес князь. – Не трогайте ее, это ученица Рахны.

— А, так это ученица Рахны, — тут же понимающе закивали воины. – Князь сказал не трогать ученицу Рахны.

— Да, не будем трогать ученицу Рахны!

— Да, кто же будет гадать князю, если у Рахны не будет ученицы!

— Да, кто же будет говорить с камнями.

— Да заткнитесь уже, — не вытерпев, огрызнулся Оснай- Барган.

— Пусть твои воины выйдут на улицу, — приказала колдунья, опускаясь на скамью. – Я дам тебе предсказание, только если ты останешься тут один.

— Я тоже останусь! – воскликнул Оснай-Барган.

— Нет, ты тоже выйдешь, — поморщившись, спокойно произнесла Рахну. – Ты как молодой бычок, кидаешься на все, что шевелится, а потому выйди вон. Время твоих предсказаний еще не пришло. Я кину камни лишь для твоего отца. А ты сядь, — она указала князю Севеоку на деревянный табурет напротив себя.

Азузу с неподдельным интересом наблюдала, как колдунья вновь принялась раскидывать разноцветные камушки на куске кожи с нарисованными на ней тремя идеальными окружностями.

Она тихонько сидела, подперев ладонью подбородок, и с увлечением следила за каждым движением ведьмы.

— Твой народ и тебя ожидают большие перемены, князь, — сказала Рахну, разглядывая узор. — Ты можешь задать мне три вопроса, касающиеся прошлого, настоящего и будущего, касающиеся того мира, и этого, в общем, ты можешь спрашивать все, что угодно.

— Должен ли я сделать Оснай-Баргана своим преемником? – голос князя дрожал, хотя было очевидно, что он подготовил вопросы заранее.

— Только человек, который не связан ничьими ожиданиями, сможет через все трудности провести твой народ к новой жизни.

— О чем ты? Означает ли это, что я должен уйти и дать своему сыну свободу?

— Ты всегда готовил своего старшего сына стать князем. Только человек, который не связан ничьими ожиданиями, может повести твой народ к новой жизни.

— Скажи мне, долго ли Оснай-Барган будет править нашим народом?

— Оснай-Барган будет править твоим народом до тех пор, пока одна эпоха не сменит другую.  Твои три вопроса истекли, князь.

— Это несправедливо! – вскочил князь. – Рахну, ты, как всегда, вынудила меня задать один вопрос! А на один не ответила!

Рахну подняла на него молчаливый взгляд.

Тот поспешно сел на лавку. Его лицо как-то осунулось.

— Хорошо, — смилостивилась Рахну. – Задай еще один вопрос. Два ты уже задал.

— Сколько еще лет неурожая? – упавшим голосом спросил князь.

— Тяготы только начинаются, — тихо сказала Рахну. – Прости, Севеок. Вы должны учиться жить по-другому – без былого расточительства.

Князь сидел, ссутулившись, и молча кусая губы. Рахну уставилась в свои камни. Азузу с живым интересом наблюдала за обоими собеседниками.

Наконец, Севеок поставил ладони на деревянный стол и тяжело поднялся на ноги.

— Спасибо, Соломия, — тихо произнес он, назвав ее настоящим именем. – Я могу еще придти?

Она решилась взглянуть на него.

— Конечно, Севеок, когда захочешь.

— Да, теперь я понимаю, почему ты так неприветлива, — тихо сказала Азузу, когда смолк конский топот за дверями хижины.

Ведьма взглянула на нее исподлобья и не ответила.

— У тебя не хватает смелости говорить людям правду, а потому ты злишься на саму себя, — констатировала девушка. — Но я должна тебя успокоить. Можешь говорить, что хочешь — они все равно услышат то, что услышат. Мы не можем влиять на то, как именно люди слышат твои предсказания. Поэтому — неважно, соврала ты или нет. Человек все равно поймет все так, как нужно ему. Твое предназначение все равно не в этом.

Колдунья снова промолчала. Она сидела, уставившись в узор, составленный из цветных камней. Азузу терпеливо ждала.

— А ты умеешь читать тайные знаки? – наконец недоверчиво спросила ведьма.

— Не совсем, но что сказали твои разноцветные камушки – знаю совершенно точно.

— И что же они сказали?

— На этой территории в скором будущем ожидаются большие смены климата и война, — спокойно сказала девушка, указывая на те камни, которые, по ее мнению указывали именно на это. – Вернее, они уже начались, но дальше будет еще хуже.

Рахну замолчала и взглянула на девушку.

— Дальше, — хрипло произнесла она.

— Князь воспитывал своего старшего сына в соответствии с традициями, принятыми в этой семье и на этой территории, — продолжала девушка, указывая на камушки изящными пальчиками. -  Но его сын слишком тщеславен, и думает лишь о власти. Чтобы этот народ выжил, другой человек должен возглавить людей.

Ведьма помолчала, кусая губы.

— И кто же этот человек? – тихо спросила она.

— Ты знаешь, кто этот человек. Лишь он сможет спасти этот народ и дать ему новую жизнь, — глухо повторила Азузу.

— Даже если бы я и сказала князю это, он бы все равно не поверил мне. Он бы попросил повнимательнее посмотреть на знаки. Князь очень большие ожидания возлагает на своего старшего.

— Да, я это вижу, — кивнула Азузу. — Если ты не могла ничего сказать, значит, так было нужно.

— Другой… тот самый человек, от которого никто ничего не ждет, — тихо сказала колдунья, не особенно слушая ее, и показывая на небольшой белый камушек, лежавший в стороне от других.

Азузу кивнула.

— Ты тоже занимаешь свое место в этой цепи. Из-за своих страхов ты дала князю предсказание, которое он воспримет, исходя из своих убеждений и представлений. Таким образом, он идет на встречу к своей судьбе, ты — к своей, а Оснай — к своей. Тщеславный человек, его сын, для которого нет ничего святого, воспользуется слабостью князя в своих целях. У них между собой свои счеты, и все это длится уже долгие годы. А я должна увести отсюда младшего сына вождя. Он должен отправиться в изгнание, чтобы позже вернуться и возглавить этих людей. Они должны свести свои счеты сами, без его участия, хотя… может быть…. – она замолчала.

Колдунья будто бы и не слушала ее. Ее словно интересовал только тот юноша, о котором шла речь.

— Он не готов. Тот мальчик еще не готов....

— Не готов — ну так что ж, не всегда все линии сходятся точно и одновременно в одну и ту же точку. И тогда какую-то из линий приходится пнуть, чтоб она двигалась чуть быстрее.

— Ты… не видела этого… юношу, — вздохнула Рахну. – Но эти камни… они всегда говорят всегда одно и тоже.

— Если бы тогда – ты  знаешь, когда – ты стала бы его женой, у вас сейчас был бы один сын. И он был бы очень силен. Но жизнь ничего не знает о «если бы...». Об этом знают только теневые силы… демоны. И теперь, если силы мира желают сохранить этих людей, и этот мальчик должен вести их, значит, так и должно быть. А ты здесь… оберегаешь чужого ребенка?....

Лицо Азузу исказило легкое удивление.

Ведьма печально взглянула на нее и принялась собирать камушки в мешок.

— Да. Он в саду, под грушей, — мрачно ответила она. Азузу взглянула туда. Ее взгляд неожиданно стал мягким, и она слабо улыбнулась.

— Девочка?....

Ведьма печально кивнула.

— Люди князя привезли ее сюда, маленькую и умирающую, и забрали моего, сильного и здорового сына. Мне не удалось выходить ее. Если бы ее оставили с матерью, сейчас и она, и жена князя были бы живы…. Ее мать умерла от тоски. Их даже не дали похоронить вместе.

Азузу энергично кивнула, хотя было очевидно, что ее не особенно интересует ни судьба девочки, ни судьба ее матери, ни, впрочем, судьба самой Соломии.

Демоны, безусловно, знали о сослагательном наклонении в истории, но оно их совершенно не беспокоило, как, впрочем, не беспокоила их еще масса других вещей, таких, например, как жалость людей к самим себе.

— Итак, мне пора, — нетерпеливо произнесла Азузу. — Нужно осмотреться и взглянуть на… твоего сына. Как его зовут?....

 

— Его зовут Ануш – Истарган, младший сын вождя Севеока.

 

… продолжение следует.... 

Обсудить у себя 1
инстаграм накрутка подписчиков
Азузу
Азузу
Было на сайте никогда
Родилось: 15 Сентября
Читателей: 2 Опыт: 0 Карма: 1
все 1 Мои друзья